Все детство нас с Машей откровенно путали. Мы были настолько похожи, что даже родители могли ошибаться, к нам обращаясь. Обе хорошенькие, с кудряшками, курносыми носиками, с ямочками на щеках, нежными голосочками — мы казались совершенно одинаковыми куколками. Большинство родственников даже старались нас не называть по именам. В семье за нами закрепилось «общее имя» — Матрешки.
Из-за того, что мы были настолько похожи, нас старались одевать по-разному, чтобы лишний раз не путать. Хотя мы часто менялись одежками, чтобы запутывать дальше. Нам это казалось ужасно веселым. Особенно в школе — там я часто становилась Машей, потому что сестра не учила многие уроки. А Маша часто выступала за меня на литературе — читала стихи. Это у нее здорово получалось.
Мы с сестрой были очень близки. Эту удивительную близость очень сложно объяснить — это, по сути, нечто большее, чем просто родственная связь. Это на другом уровне бытия. Ну как вот объяснить, что ты как бы един в двух лицах. И тут ты, и там тоже ты.
Мы могли даже говорить и думать одинаково. Что, впрочем у настоящих близнецов довольно обычное дело. Я, будучи на расстоянии, могла знать, что у Маши что-то случилось — в груди у меня тогда начинало сердечко подпрыгивать. И она знала, если мне вдруг становилось плохо.
Нам нравились одинаковые игрушки, фильмы, одинаковая еда. У нас и туфли стаптывались одинаково. И даже шишки и синяки часто были сходными. В общем все наше детство мы были очень связаны друг с другом. Но когда пришло время подросткового возраста, эта одинаковость уже перестала устраивать. Потому что появились мальчики.
Мальчикам-то как раз нравилось общаться с двумя совершенно одинаковыми девчонками — это было очень круто! Однако нам с Машей как-то хотелось проявлять свою индивидуальность и нравиться кому-то не потому, что ты точная копия сестры. Так что мы с Машей как-то начали отдаляться друг от друга. Одежду стали носить разную, причесываться, краситься. Но это совершенно не означало, что мы отдалились друг от друга в плане духовном.
Я по прежнему витала в облаках и становиться серьезной не собралась. Маше мои выходки и авантюры не нравились. В общем мы с Машей обрели свободу друг от друга. Тем более она поступила в университет в другом городе. Я выучилась на курсах парикмахера, и мне этого было достаточно.
Где-то на четвертом курсе она приехала на зимние каникулы и рассказала по секрету, что познакомилась с потрясающим парнем и у них все серьезно. А летом Маша привезла своего парня к нам знакомиться. Его звали Игорем, и было видно, что наша Маша была сильно в него влюблена. А я… Увидев Игоря, я тоже вдруг ощутила к нему странное притяжение. Он мне очень понравился!
Игорь был привлекательным, интеллигентным, из хорошей семьи. У него были чудесные карие глаза — совершенно шоколадные! Игорь нас с ней не особо различал.
Они погостили и уехали, а я потеряла сон. Я постоянно думала о нем. И мне даже было нисколечко не стыдно, что я зарюсь на парня своей сестры.
Через год Игорь с Машей поженились и вернулись в наш город. Родители купили им квартиру, а я стала частой гостьей молодоженов.
Игорь нас по-прежнему не сильно различал. Мне было приятно думать, что он во мне видит свою жену.
И однажды случилось то, что случилось. У нашего отца был большой юбилей — 60 лет. Родители закатили грандиозный праздник, сняв несколько домиков на одной базе отдыха. Было ужасно весело. На юбилее Игорь знатно перебрал. Он оказался сильно навеселе. А сестра обиделась на него и ушла к родственникам в соседний домик.
Я видела, что Игорь пошел к себе, и через некоторое время тоже отправилась туда. Игорь меня увидел и заплетающимся языком спросил? «Ты меня простила?» Он стал меня целовать. Я совсем с ума сошла. А дальше… Дальше все было восхитительно! А потом я опомнилась, но было уже поздно. Я тихо сбежала и с утра притворилась больной. Мне было страшно показываться Маше и Игорю. Но, на мое счастье, никто ничего не заметил.
Маше уже было не до меня, они с Игорем ждут ребенка. Через месяц поняла, что сама беременна. От Игоря. Больше было не от кого. Какой я ужас испытала — не описать словами.
Я оставила ребенка. Всем сказала, что беременна от случайного кавалера, который сбежал, узнав о моей беременности. Моей дочке Лере сейчас 4 года, и их сынишке Артему — тоже 4 года. Наши детки вместе играют и растут. Кажется никто не подозревал, что Лера и Артемка — сводные брат с сестрой. что у них один отец.
На мое счастье Лерочка похожа на меня. Только глаза у нее шоколадные, как у Игоря. Маша искренне любит мою Леру и балует ее.
А у меня нет сил молчать. Я страшно виновата перед сестрой. А душу излить некому. Моя вина грызет меня огромными клыками изнутри, прямо в клочья рвет. Как часто я плачу по ночам! Может я когда-нибудь смогу разлюбить Игоря?
